Конечно, бывают случайные совпадения, но, встретившись с Тихоном Владимировичем накануне его 90-летнего юбилея, поняла, что к жизненному пути этого человека как нельзя лучше подходят перечисленные понятия.
Еще покорило его отношение к интервью, как к исповеди: правду и только правду, какой бы она ни была: «Я знаю, что такое ответственность за печатное слово, и я вас не подведу», – заверил он, приступая к рассказу.
От сумки с повестками до сумы побирушки
Тихон Владимирович — уроженец села Нижнее Реутово Медвенского района. После окончания семилетки в 1941 году мечтал изучать автодело, но 22 июня планы 15-летнего юноши рухнули. Несмотря на то что по возрасту он не подлежал призыву, груз военного времени лег и на его плечи. В сельском совете Тихону выдали лошадь и вручили кипу повесток. Он ежедневно объезжал село и раздавал их. Люди мрачнели, завидев на дороге всадника – предвестника горя, а появление его возле дома вызывало отчаянные рыдания.
— Я старался как можно быстрее вручить повестку и уехать, каждый раз чувствуя себя виноватым, — поделился Тихон Владимирович.
В первые месяцы немецкие войска быстро продвигались вперед. Советские города и сел попадали в оккупацию. Жители Украины, спасая домашний скот, гнали стада в соседнюю Курскую область. К началу ноября стало понятно, что от фашистов и здесь не скрыться. Погонщики скота ударились в бега. Пригнанные ими коровы и лошади беспорядочно бродили по Медвенскому району, усиливая ощущение наступившего хаоса.
В начале ноября 1941 года немецкие войска вошли в Курскую область. Отец Тихона оставался в Нижнем Реутове. Перед ним партийные работники поставили ответственную задачу — организовать партизанское движение в тылу врага. В дом Веревкиных приходили партизаны, обсуждали с командиром отряда планы боевых операций, получали приказания. Тихон под видом нищего, с сумкой через плечо, по селам просил милостыню, а заодно высматривал месторасположение фашистов, их численность и вооружение. Так, в деревне Сафоновка, что в 3 км от родного села, юный разведчик увидел немецких танкистов, разместившихся по домам, а также их боевые машины и орудия, стоящие за деревней. Тихон сообщил об этом партизанам, а те передали координаты советским войскам. В тот же день с неба над Сафоновкой наши самолеты уничтожили вражескую технику.
Найдут партизана – сожгут все село
В годы войны жители Нижнего Реутова лицом к лицу с оккупантами встречались редко. Немцы обосновались в Медвенке, а к селянам приезжали за продовольствием – забирали кур, гусей, яйца, молоко. И все же их зверства мирные жители успели испытать и на себе.
— Если убит немецкий офицер, 50 человек выводят из хат и расстреливают, не разбираясь, виноваты они или нет, — рассказывает Тихон Владимирович. — Если найдут партизана, то все село сожгут, поэтому мы старались проводить боевые операции где-то вдалеке, между селами, в поле, чтобы не было свидетелей.
Жестоко наказывали немцы за воровство, независимо от того, у них украдено или у кого-то из односельчан. Самые страшные наказания: 50 ударов резиновой дубинкой, повешение или расстрел. Расстреливали нарушителей комендантского часа – тех, кто появлялся на улице после 7 часов вечера.
Не было приказа отступать
8 февраля 1943 года в жесточайших боях наши войска вытеснили немцев из Курска. Тихон в составе партизанского отряда участвовал в сражениях с гитлеровцами и был награжден медалью «За освобождение Курска и Курской области», а в марте его официально призвали в армию и отправили учиться на командира орудия в город Дмитров Московской области.
Слова «тяжело в учении» новобранцы знали, но реальность превзошла их ожидания.
— Сержанты, не щадя, гоняли нас днем и ночью, — вспоминает юбиляр. — Пропитание было настолько скудным, что из-за голода мы стали проситься на фронт, потому что там выдавался продовольственный паек.
И наконец, он попал в 3-ю танковую армию под командованием генерал-полковника Рыбалко на Прохоровское направление. Задачей Тихона как командира зенитного орудия было прикрывать танки от немецких самолетов. Отчаянные, страшные бои, земля и небо в дыму и огне, выжить на передовой невозможно. Под натиском фашисты бежали до самого Днепра, почти не оказывая сопротивления. Там они планировали собрать силы и нанести ответный удар.
— Когда мы, преследуя врага, вошли на Украину, население встретило нас с ликованием, – вспоминает Тихон Владимирович, — И неудивительно: в какое село или город не зайдешь – везде виселицы с трупами. Но самое жуткое впечатление от концлагерей: узники изможденные, худющие, заросшие, небритые, толпой бросились к нам: «Дай обниму! Дай поцелую освободителя!». И столько таких лагерей было на Украине, в Польше, в Германии!..
Тридцать лет снилась война Тихону Владимировичу, и семьдесят лет, вспоминая то или иное событие, он пытался переосмыслить его, дать оценку с высоты прожитых лет.
— Мы стояли под Киевом в Брусиловском районе, — поделился он. — Между немцами и нашими войсками – нейтральная зона шириной в 300-500 метров. Вдруг немцы пошли в наступление. Наши, не сдержав атаки, откатываются назад, а моей батарее такого приказа не дали. Мы стоим. Немец приближается. Остается 30-50 метров. Он не стреляет – нас мало, можно взять живыми. До нас остается 10-15 метров, и тут над нашими головами бьют катюши. Немцы горят, на глазах превращаются в угли. У нас от взрывной волны идет кровь из носа и ушей, но мы живы! Потом оказалось: у командования задумка такая была – взять на нас немца, как на живца.
А вот планирование другой операции до сих пор вызывает у ветерана ряд вопросов. Как объяснить, что не вечером или ночью, а солнечным ноябрьским утром зенитным батареям был дан приказ переправиться на другую сторону Днепра? Позиции наших войск прекрасно просматривались врагом. Машины с 24 орудиями на борту подъехали к берегу и стали погружаться на паром. В это мгновение над ними пролетел крупнокалиберный немецкий снаряд и разорвался неподалеку. Переправа не прикрывалась нашей артиллерией, все 24 зенитки находились на пароме, печальную перспективу операции видели все, но приказ не отменили. В результате на середине реки немцы разбомбили паром. Тихона Алексеевича взрывной волной отбросило в воду. Там, уцепившись за бревно, он наблюдал, как люди и машины, находящиеся на пароме, кувыркались в воздухе, а немцы все били и били по ним.
Берлин брать надо!
На территории Германии получил ранение. Санитарную машину, которая везла его и еще десятка три раненых бойцов, заметил немецкий самолет и стал расстреливать из пулемета. Колеса были пробиты. Водитель догадался свернуть с дороги и спрятаться между домами. Самолет улетел, но как быть дальше? Водитель с санитарами настлали соломы в немецком доме, положили подушки и перины, выгрузили раненых и уехали. Три последующие дня за безоружными и беспомощными бойцами ухаживали немецкие женщины – кормили, поили, перевязывали.
В госпитале Веревкину сделали операцию, вытащили осколки. За два года войны впервые он лежал на кровати. Но разлеживаться не собирался: Берлин брать надо! Не долечившись, сбежал из госпиталя.
Немцы держались до последнего. На крыше берлинских домов разместили подростков с фаустпатронами (противотанковыми гранатометами одноразового использования). Как только приближался танк, пацаны палили в него. Фаустпатрон пробивал броню и разрывался внутри машины. Оценив ситуацию, Жуков дал команду брать Берлин ночью.
— В 12 часов мы зажгли фары и подняли страшный шум – кто стреляет, кто в бочки стучит, кто ракеты пускает. Немцы растерялись и сбежали, а наши войска пошли в наступление, и 2 мая Берлин был наш! - восторженно рассказал юбиляр.
На этом война не закончилась. Чехословакия восстала против гитлеровцев и попросила помощи у советских войск. Немцы прекратили бои, как только увидели приближающиеся силы.
— Когда мы вошли в Прагу, чехи вышли навстречу и закричали: «Наздар, товарищ!», — вспомнил Тихон Владимирович. — Нас закидывали конфетами и печеньем, целовали и обнимали, фотографировали и тут же бежали домой проявлять снимки, потом догоняли и дарили нам. У меня до этого ни одной фронтовой фотографии не было.
Сейчас о войне Тихону Владимировичу напоминают старые фото и боевые награды — орден Отечественной войны I степени, орден Красной Звезды, медали «За взятие Берлина» и «За освобождение Праги».
Сорок лет отработав на производстве, пенсионер Веревкин и в 90 не может сидеть сложа руки.
— Пришла соседка сверху, жалуется, что дерево под окном разрослось и при ветре стучит в стекло так, что окно вот-вот разлетится на мелкие осколки, — поделилась Анна Николаевна, прожившая в браке с Тихоном Владимировичем 63 года и воспитавшая с ним троих детей.
И ветеран как главный по дому берет в руки свое сегодняшнее оружие — телефонную трубку, ручку, лист бумаги, чтобы помочь ближнему.
– А как же иначе: я – русский человек, – говорит Тихон Владимирович.
- Комментарии
Загрузка комментариев...
