Слушал приговор с ухмылкой

– Ну вот, теперь можете снимать, выйду уже пенсионером, – убрав руки от лица, произнес Алексей Трубицын, когда услышал, что суд назначил ему в качестве наказания 24 года лишения свободы.    
В среду в областном суде завершилось  рассмотрение громкого дела об убийстве Лизы Безъязыковой. Три статьи: «Убийство», «Разбой», «Кража». Две судимости. На другой чаше весов – жизнь 15-летней девочки, чистой, светлой... Он оценил ее в 16980 рублей 20 копеек: цепочки, кулон, сережки, телефон. В сумке, которую рецидивист забрал у Лизы, когда девочка уже не дышала, оказались книга Хемингуэя, школьный дневник, зачетная книжка, почетная грамота, нотная тетрадь, шеврон «Лицей 21»...
– У меня  7-летняя дочь, –  оправдывался на суде 32-летний убийца. –  Мне нужно ее содержать...
Сожительнице убийца сказал, что купил телефон с рук, деньги честно заработал, а кровь на одежде – это хулиганы побили, когда он заступился за беззащитную кроху около детдома.
Дочь осталась довольна новым телефоном, а на вырученную от украшений сумму сожительница Елена купила две пары джинсов и еду.
Вину свою убийца признал. Обвинение вначале просило пожизненного заключения. Но...
– По делу установлены смягчающие обстоятельства, которые мы обязаны учитывать при назначении наказания, – отметил старший прокурор отдела по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами областной прокуратуры Алексей Харитонов. – Это наличие малолетнего ребенка у Трубицына, чистосердечное признание в содеянном, также болезненное состояние — психопатия, ранее наблюдалась олигофрения.
Вердикт собравшиеся в зале суда в тот день слушали, затаив дыхание:
– Суд приговорил Трубицына Алексея Александровича признать виновным и назначить ему по совокупности преступлений путем частичного сложения наказание в виде 24 лет лишения свободы в колонии строгого режима со штрафом 100 тысяч рублей, – чеканила судья Нина Полянская.
Родители Лизы на оглашение приговора не пришли. Сказали, что согласятся с решением суда. Но по закону в течение 10 суток приговор может быть обжалован.
Трубицын на протяжении всего заседания закрывал лицо от камер и делал вид, что плакал. Когда озвучили вердикт, ухмыльнулся и произнес:
– Ну вот, теперь можете снимать, выйду уже пенсионером.
Угроза, сарказм или радость?