Футбол моего детства
Свежий номер: 26 марта 2024 (4962)
тираж номера: 2509 экз.
Архив номеров
USD 77.17
EUR 77.17
Версия для слабовидящих
Электронная копия газеты Оформить подписку
16+
Футбол моего детства


Начну с того, что в хоккей в нашей послевоенной деревне начали играть раньше, чем в футбол. Все дело в том, что мяча у нас не было, а гонять все, что лежит под ногами (консервную банку, замерзший земляной ком и даже «яблоко» от лошади) неудобно и некрасиво.    
Вот клюшкой, смастерить которую не представляло особого труда, другое дело.
Однако о футболе. Иной раз мы набивали тряпьем отжившую век шапку-ушанку, и получался «спортивный снаряд», который при хорошем воображении можно было принять за некое подобие вожделенного мяча. Летит слабо, от земли не отскакивает, но зато несильно бьет, если попадет по лицу.
Но вот одному из нас дядя из Москвы привез настоящий футбольный мяч. Правда, потом выяснилось, что он был волейбольным, но это не имело никакого значения.
Хозяин мяча сразу возвысился в наших глазах до заоблачных высот. До этого он был  неприметным – не всякий раз принимали в общие игры. А тут мяч! И стал он лидером деревенской пацанвы.
Надували мы мячик без насосов, ртом, до темноты в глазах. Зашнуровывали его, при игре шнуровка больно била по лбу, и мы таким образом научились, пока мяч в воздухе, определять, бить головой или нет.
В компании мальчишек было семеро Викторов Воробьевых примерно одного возраста, шестеро Иванов Воробьевых, четверо Васильев, пяток Николаев. Не будешь же по отчеству пацана десятилетнего звать, особенно на футболе (не крикнешь же: «Виктор Константинович, дай пас, паразит»).
Кликухи были короткими. Вот семеро Викторов: Керя, Степа (его звали так даже чаще, чем Витька), Комендант, Сус, Юз, Рыцарь и Кишкан. У мальчишки с мячом кличка была Колобок – за лишний вес.
Забегая вперед, скажу, что в году 58-м, когда бразильская сборная стала чемпионом мира, в газетах мы читали отчеты о тех матчах (в сельсовет тогда приходили «Правда», «Комсомолка»)  и с удивлением и радостью узнавали, что в Бразилии по фамилиям игроков не называют, только по кличкам.
Возвращаюсь снова к Володьке-Колобку, которому дядя подарил мяч. Ребята его опекали (не простудился бы, а то мама не отпустит играть), а мы иногда даже помогали дров нарубить, грядку-другую прополоть – чтобы не было у родителей повода не отпустить на футбол. Само собой, по всей деревне его никто не обижал, да и в игре мы берегли Володьку. Боже упаси сделать ему больно. Понимали: возьмет мяч и пойдет домой. Придется опять шапку старую искать.
В футбол играли за околицей, но сначала брали лопату и выносили с поля коровьи лепешки. Понятно, что разметки на поле не было. Иногда убегали с мячом к лесу метров за сто пятьдесят от центра. Играли разутыми – обувь жалели, поэтому и мало было травм. Соревновались по системе «1+10», то есть за мячом бегали два десятка пацанов, и вылезти из этой кучи очень сложно. Ворота тоже условные – сброшенная одежда. Когда мяч пролетал выше вратарского роста, доходили до рукоприкладства. Нападавшие утверждали, что гол был, а защищающиеся с такой же резвостью утверждали, что его и близко не было.
Часов нет ни у кого – нищета в послевоенной деревне отчаянная. Играли сколько могли. После пяти забитых мячей менялись воротами. Однажды счет случился – 32:32.
Правил не знал никто. У нас в школе учителя физкультуры не было – спросить не у кого. Играли по своим: три «корнера» – «пеналь», возле вратаря не торчать, «рука» выше локтя не считается.
Делились по-честному. Двое самых сильных игроков набирали команды.
– Рожь или просо?
– Просо.
– Иди ко мне.
– Ворона или галка?
У нас в деревне футбол был «трехэтажным». Пацаны лет по десять – один этаж, до шестнадцати – другой, и «старики», которым за двадцать...
Иногда к нам приходил кто-нибудь из «стариков» и рассказывал о том, что есть в городе Москве такой человек Бобров, которому вообще запрещено бить правой ногой – сразу убьет. А в Курске есть Соколов – ему суровыми нитками перетягивают правую ногу, чтобы бить ею не мог. А Фокин играет с колокольчиком на правой же ноге, чтобы остальные его остерегались...
И мы верили. Откуда нам было все знать? В деревне не было ни электричества, ни радио даже. Вот и играли мы в футбол – взрослые и подростки – как на необитаемом острове, далеко-далеко от «Большой футбольной Земли»...
Но вот однажды по деревне пронесся слух, что в воскресенье к нам приедет команда из села Донского. В субботу наши мужики срубили в лесу шесть деревьев, срезали ветки и зарыли в землю. Получились футбольные ворота. Лопатами очистили от лепешек и кочек у речки ровную площадку, и в воскресное утро там стал собираться народ. Пришла вся деревня, даже старые деды приплелись: Борисей, Бухтила, Федя Сук, Маркиян, Кирюха, Сенгей (Евстигней по метрике, но какие паспорта-то в деревне!). Им было где-то за сорок, и нам они казались дремучими стариками.
В одиннадцать с хвостиком народ заволновался: едут, едут! Они подкатили на полуторке, в кузове битком. Встречаем их чин-чином: за ручку поздоровались. Деревни наши почти соседи – километров пять-шесть разделяют, но они из Золотухинского района, а мы из Свободинского. Наши парни часто в их клуб ходили, а они – в наш. Не помню, дрались когда или нет.
Приехавшие пошли на речку, под обрывистый берег – переодеваться. Наши уже готовы. Кто в рубахе, кто в майке, в трусах, шароварах, тапочках и один – Колич – в солдатских сапогах...
И вдруг раздался вопль изумления: «Ух ты!». Из-под берега вышли донские парни, все в одинаковой форме. Белые маечки с синей окантовкой и большой буквой «Д» на груди, белые трусы с такой же синей полосой по краям, синие гетры. Тогда впервые мы увидели бутсы!!! С виду обычные ботинки, но на подошве – шипы. А их вратарь – в перчатках...
Чудеса! Матч задерживался, наши не могли налюбоваться на соседей. Можно и не начинать игру – все и так ясно. Куда наши тапочки против их бутс, а шаровары – против динамовских трусов.
Когда все соперники были ощупаны и осмотрены, их отпустили, и они пошли к центру. Можно начинать… Но тут выяснилось, что у нас нет вратаря. Может, испугался и под берегом сидит?
Уже Вовка Жижкин (он тоже Воробьев) готовился стать в ворота, но тут пацаны закричали:
– Горкин едет!
Коля Горкин не был деревенским. Видимо, чем-то нагрешил, и его в Москву не пустили. Каким-то образом его занесло в нашу деревню, он женился, а «фамилию» ему дали Горкин. Человек с такой фамилией в это время был то ли председателем президиума СССР, то ли секретарем.
Так вот, увидев перчатки на руках донского вратаря, Коля сомлел от зависти и что было духу помчался домой за соответствующей экипировкой. Когда он встал в ворота, мы заметили, что у него и «гетры» на ногах – длинные шерстяные носки натянул. Умора. Подвернутые до колен штаны (то бишь «трусы»), гетры-чулки и вязенки на руках. И  само собой – кепка. Красавец...
Через полчаса счет был уже 5:0. Ясно, в чью пользу. И тут, видно, донские нас пожалели, и Вовка Жижкин забил первый гол. Вот была радость! А во втором тайме наши забили еще, в ответ один гол гостей – 2:6. Так и закончили.
На второй день и на току, и на лугу только и разговоров было, что о футболе. Восхищались донскими, над своими подсмеивались.
Через год они приехали снова. От их формы наши уже не ахали. Коля Горкин раздобыл настоящие, хотя и латаные, кожаные перчатки...
Но счет опять не в нашу пользу – 2:5. Деды шутили: если так дело дальше пойдет, через три года ничья должна быть.
Но больше донские не приезжали... Мы подросли, сами ездили играть к другим соседям, и у нас получалось. Слушали по радио Синявского, мой двоюродный брат Олег выписывал «Советский спорт» и сообщал нам, как там «Динамо» или ЦДКА.
Потом мы разлетелись по всей стране... Но подросли те, кто шел за нами, и однажды ко мне в редакцию пришел односельчанин: оказалось, в воскресенье в Воробьевку приезжали футболисты из села Донского – те самые. А воробьевцев на команду не хватает. Тряхни, дескать, стариной, Василий Гурьянович.
А мне уже тридцать, да и не играл давно. Но земляк объяснил, что главное – всем одиннадцати выйти, а там уж как-нибудь... Игра ответственная – донские «дерут» всех, даже райцентровским пять штук вколотили.
И я поехал на игру… Между двумя этими матчами прошло два десятка лет. Но как все изменилось! Уже не было того стадиончика у реки, все распахали. Изумительные луга превратились в огороды, густо поросли сорняками. Играть стало негде, да и зрителей на матче не было вовсе.
Мы проиграли снова – 0:3... Я, уже будучи журналистом, задумал написать о той, первой команде из Донского, которая умудрилась в тяжкие послевоенные времена разжиться прекрасной формой. Но молодые ребята ничего не знали о своих предшественниках – многие из них родились уже после распада того коллектива...
Но я все же упомянул донскую команду моего детства в одной из своих статей. И вдруг – звонок из Москвы. Звонил Илья Паньков, тот самый, который терзал нашу защиту в далеком сорок восьмом году. Он мне рассказал, как разволновался, прочитав статью о себе и команде, до слез.
Илья стал каждый год приезжать в свою деревню, мы свиделись, и он рассказал историю той команды.
После войны в Донском ребята, как и везде, любили футбол. Гоняли мяч у старой, сказочного вида мельницы, но ни маек, ни гетр, ни бутс не было и в помине. Колхозное житье было не сахар, оставаться там никто из молодежи не хотел. Ребята дожидались армии, некоторые – продолжения учебы.
Илья Паньков был заводилой среди сверстников. Небольшого роста, очень сильный и подвижный, энергия била через край.
Донские жили рядом с железной дорогой, а она была тогда отдельным государством в большой стране. Колхоз денег не платил, дорога  платила. Многие из ребят мечтали поступить в железнодорожный техникум. Илья поступил, и для него наступили золотые времена: бегал, ходил на лыжах, играл в футбол и волейбол и при этом хорошо учился. Ему посоветовали поступить в физкультурный техникум, что он и сделал. Уехал в Ленинград и, приезжая в свою деревню на каникулы, стал по-настоящему тренировать ребят.
Хотелось ему одеть свою команду по-настоящему. Но как? У матерей и на картузы денег не было.
Но ребята загорелись. Всю зиму и весну старались: огород кому прополоть, дров наколоть, крышу покрыть – но не за магарыч, а за деньги. Рублики откладывали. Илья в Питере подсуетился, да и родители ребят денег подкинули, увидев, как изменились их дети: не курят, от самогона нос воротят и работают здорово. Так и появилась первая форма... И для нас, воробьевских, команда, вышедшая из-под берега в бело-голубом, была как прилет инопланетян...
Эх, если бы в ту пору хоть немного внимания сельскому футболу!  Но – увы... Деревню только «стригли», не кормили и не обращали внимания на скудную жизнь селян. А жаль. Искренне жаль...
  • Комментарии
Загрузка комментариев...