Ветеран полка Елена Старченко уже несколько лет живет в Курске. «ГИ» она поведала о тяжелом боевом пути, растянувшимся на два года лишений, изматывающих операций и постоянной опасности.
– 24 июня мы должны были отправиться к родителям, а 22-го началась война, – вспоминает Елена Васильевна. – Немцы Белоруссию прошли за 20 дней, а мы были на самой границе. Помню, как техника шла по главной улице. Дедушка попросил отнести тетке меда, а я очень долго не могла перейти дорогу, потому что непрерывно шла колонна. Там по прямой: Невель, Усвяты, Велиж, Смоленск и Москва. Карательных отрядов у нас не оставляли и боев не было. Только скот угнали в одну большую деревню, где остановились вражеские формирования. Потом немцы уехали, и мы забрали коров обратно. А вот когда враг шел из-под Москвы – тогда страшное дело началось. Жгли деревни, убивали мужчин, женщин и детей угоняли в Германию. Мы тогда убежали в лес – навстречу Красной армии. В 1942 году немцы остались на зиму в нашей деревне. Весной прифронтовая полоса сдвинулась к Германии. Рядом была деревня моей бабушки – ее полностью сожгли. Жить было нечем. На фронт не взяли, и мы с сестрой пошли в партизаны.
В то время в Москве создавались спецшколы подготовки профессиональных партизан. Сестры записались в добровольцы. Родных раскидало по большой стране – дедушка во время боя ушел в лес, мама и папа еще до войны уехали на заработки в Карело-Финскую республику, жили на острове Лавенсаари под Выборгом, и связь с ними прервалась.
– В феврале мне исполнилось 16 лет, пришел ответ из партизанской спецшколы, – рассказывает Елена Васильевна. – Летом 1942-го учили в Москве тактику боя, владение оружием, подрывное дело, как перейти линию фронта. В сентябре меня уже перекинули в немецкий тыл через Суражские ворота, это была свободная полоса в 40 километров между Велижем и Усвятами. Помню первую операцию – нужно было найти деревни, которые немцы не контролировали. В группе – двое мужчин и две женщины: мы с другой девушкой ходили в деревню, опрашивали местных, мужчины нас прикрывали.
Елену распределили в комсомольско-молодежный отряд «Победа», командиром был Кирилл Иванович Новиков, которого за густую бороду ребята прозвали Кочубеем. В это время отряд занимался подрывом эшелонов, и так успешно, что немецкая армия бросила против него постоянные части.
– Когда немцы прочесывали леса и деревни, мы день сидели в лесу, ночью в деревни заходили поесть и информацию получить, – делится ветеран. – В 1943 году наш отряд соединился с полком «13» Гришина, стал его четвертым батальоном. Из витебских лесов уходили с боями. Было указание перемещаться по южным районам Смоленской области. В апреле вышли в Могилевскую область. Немцы отстали. Мы сделали запрос на боеприпасы – нам сбросили с самолета мешок тола. Один заряд весил около 20 килограммов, был похож на кирпич. Подкладывали его под рельс, к кольцу привязывали шнурок: как поезд подходил, надо было дернуть. Так мы пустили под откос два эшелона перед Курской битвой, взорвали железную дорогу.
Летом 1943 года 4-й батальон получил приказ двигаться к реке Сож, сопровождать партизанский госпиталь в тыл. Остальным частям было приказано форсировать Днепр и двигаться в тыл врага. Однако вскоре пришла радиограмма...
– В ней было сказано, что территория освобождена, необходимо идти навстречу Красной армии, – вспоминает собеседница. – Поздно поняли, что данные немцы послали. Мы остановились в Бовском лесу Быховского района, куда и прибыла основная часть полка. Лес был маленький, километров десять, и нас окружили со всех сторон. Три недели мы не могли выйти. Пока немцы ночью отдыхали, мы уходили в другое место, когда находили – опять бой. Под конец было очень сложно: продуктов нет, воды нет, в болоте яму выкапывали и пили. Решили прорываться сквозь блокаду. Бой был страшный: косит артиллерия, леса почти не осталось, но мы вырвались и... снова угодили в засаду в другом лесу рядом с деревней Железинки. Разведка подтвердила – на всем пути в тыл немцы засели. Потому начальство придумало – надо разойтись батальонами в разные стороны, кто-нибудь да вырвется. В трех батальонах не было раненых, и они прорывались в тыл. А у нас был большой госпиталь, прямо в лесу, в болоте. Немцы подошли вплотную, мы их уже слышали. Желающих идти на прорыв набралось 120 человек. Раненых оставили с оружием. Немцы планировали дать бой утром. Мы пошли ночью, тихо – чтобы травинка не шелохнулась, и все-таки наткнулись на немецкий отряд. Вот тогда началось, я в кино такого не видела. Они стреляли трассирующими пулями, перекрестный огонь. Много там наших полегло, кто выжил – бежал без оглядки.
Вскоре немцы отстали. Выжившие дошли до Днепра. Там встретили связного, который сообщил, что можно переправляться через реку. Немцы не стали уничтожать госпиталь и оставшихся с ним партизан. Елена Васильевна узнала об этом через много лет: на встрече гришинцев медсестра, которая осталась с ранеными, рассказала, что враг отступил, и через некоторое время к ним пришли части Красной армии.
По разным данным полк «13» пустил под откос более 300 составов, уничтожил и взял в плен тысячи немецких солдат, прошел боевой путь в более чем полторы тысячи километров, более десяти раз выходил из окружения. Елена Васильевна воевала до 1944 года. Только потом удалось получить отпуск, и 18-летняя девушка с двухлетним боевым опытом за плечами отправилась в Смоленск. Она получила письмо от матери, которая сообщала, что с острова Лавенсаари их эвакуировали в Ленинград, где она попала в блокаду. Ее из последних вывезли по Ладожскому озеру, а потом отправили в Ульяновскую область. Нашлась и сестра, связь с которой потерялась в псковских лесах в 1942-м. Недолго думая девушка отправилась к родным, да так и осталась в маленькой деревеньке осваивать дикие территории. В Курске живет несколько лет – пришлось покинуть деревню Кипрей, когда не стало супруга.
Ее волосы давно покрыла седина, но при воспоминании о войне всплывают даты, имена, места, события... Каленым железом война навсегда прожгла память, оставив неистребимое желание жить и радоваться жизни.
- Комментарии
Загрузка комментариев...