От Курска до Неба
Свежий номер: 21 марта 2024 (4961)
тираж номера: 4050 экз.
Архив номеров
USD 77.17
EUR 77.17
Версия для слабовидящих
Электронная копия газеты Оформить подписку
16+
От Курска до Неба


В хрониках человечества не так уж много основоположников космонавтики: Оберт, Годдард, фон Браун, Королев. Есть в этом ряду и уроженец Курска, звали его Борис Петропавловский, Сергей Королев считал его учителем. Сегодня немногие помнят имя Бориса Сергеевича. А ведь и «Катюша», оружие Победы, – детище земляка. Творил он, понятно, не один. Героем Соцтруда его признали посмертно.    
Кстати, отец Бориса Сергеевича, отец Сергий, один из немногих в российской истории священников – кавалеров боевого ордена Святого Георгия. Скоро 80 лет, как поток репрессий отобрал его жизнь.
Биограф Петропавловского-отца, краевед и церковнослужитель Михаил Мальцев, живет в Череповце, а Петропавловского-сына – в Москве, и это историк Александр Глушко, сын еще одного первооткрывателя звездных орбит академика Валентина Глушко. Кандидат исторических наук и давний друг «ГИ» Юрий Озеров осветил выдающуюся фигуру открытиями неизвестных доселе страниц биографии. Им установлено, что священник Петропавловский жил до 1906 года в доме №3 по улице Буйловской, ныне Асеева. Скромное, ничем не примечательное строение снесли недавно… Ранее, в войну, сгинули последние приметы православного храма 123-го Козловского пехотного полка, что воздвигли в 1900-1901 годах волей полкового священника Сергия. «По внутреннему расположению храм имеет форму корабля. По размерам довольно поместительный, имеет в длину 38, в ширину 15 и в вышину 1,5 аршин. Колокольня церкви – небольшая. Ограда из кирпича», – сообщал изданный до революции военно-церковный справочник. Внутри находились памятные доски с именами – очевидно, офицеров полка, погибших в боях.
Откуда известен мне этот факт? Из земли!
«В жизни каждого настоящего мальчишки наступает время, когда его обуревает неистовое желание найти зарытый клад» – кто не помнит захватывающих страниц «Тома Сойера»? Лет в 11 подобная страсть охватила и меня, подходящий «дом с привидениями» был под рукой – на улице Асеева. С приятелями–сверстниками за несколько дней буквально по кирпичу разнесли руины домишки, недавно покинутого жильцами. И… отрыли клад, поистине дороже золота. Правда, к сожалению, так и не осознали важности открытия и найденные реликвии в итоге потеряли. Это были крепкие вопреки миновавшим десяткам лет дощечки. Золотыми буквами на черном фоне (помню, на двух из них – одним шрифтом, а на третьей – иначе) столбиком перечислялись: «Фроловъ», «Волковъ», «Егоровъ», «подпол.» (то есть подполковник)… Об этих убиенных воинах ежедневно молился отец Сергий. Сам он то и дело подвергал жизнь смертельной опасности, находясь на передовой, где исповедовал и причащал раненых и умиравших. Крайне редко «Егорий», самая почетная награда русского офицера, вручался полковым батюшкам, состоявшим обычно в чине капитана. Но курянин вошел в ряд отважных пастырей, удостоенных наперсного креста на Георгиевской ленте из Кабинета Его императорского величества. Между прочим, Николай II был шефом лейб-гвардии Волынского полка, в чьи ряды отца Сергия перевели служить из Курска. Полковой священник пережил самые кровавые битвы тех лет: Восточно–Прусскую, Лодзинскую операции, Владимир–Волынское направление, наконец, зловещая Сморгонь, затопленная немецкими удушающими газами, стертая с лица земли и вошедшая в поговорку: «В Сморгони не бывал – войны не видал».
На войну ушел и сын отца Сергия – юный Борис. Родился он в Курске в 1898 году, скорее всего, в том самом доме на Буйловской, где и провел восемь лет. В Варшаве, где дислоцировался полк отца, подросток поступил не в коммерческое училище, каковыми славился европейский город (26 на учебный округ!), а в единственное военное – Суворовское. Откуда славная традиция алых погон СВУ! На фронте Борис Петропавловский был одним из первых зенитчиков, – его бомбили, а он бил по летающим чудищам из артиллерийских орудий. Видно, в этом пекле он и задумался: а что, если и снаряды сделать летающими?
Воевать Борису Сергеевичу пришлось и в Гражданскую, в 20-е годы он, окончив военную академию и получив три шпалы в петлицы (соответствует нынешнему званию подполковника), занялся невиданным делом. К 30-м годам, когда первые ракеты уже пополнили арсенал Красной армии, он с коллегами задумался о полете в небо. Валентин Глушко вспоминал о старшем товарище: «Он поражал эрудицией, отношением к людям и полным нежеланием подчиняться независящим от него обстоятельствам… считая, что все в жизни зависит только от нас самих». По забавному совпадению, священнодействовал Петропавловский в… Петропавловской крепости Ленинграда, где ныне создан Музей космонавтики. Некоторое время он был директором первого в мире научно–технического предприятия космической сферы – Газодинамической лаборатории (ГДЛ). Но с руководящего поста его «попросили» из-за непролетарских корней – отца-священника. Можно было публично «отмежеваться». Но не таковы курские офицеры Петропавловские.
Скинув груз административных хлопот, Борис Сергеевич окунулся в мир открытий. Уже был создан гранатомет, совсем немного оставалось до часа, когда ракетами стали вооружать самолеты и катера. Но осенью 1933 года при испытаниях на полигоне конструктор простудился и умер 6 ноября. «Через несколько лет он разделил бы учесть коллег, получил бы то же клеймо и ту же концовку», – с болью констатировал Глушко, который, как и Королев, лишь чудом пережил (пройдя через истязания под следствием и в лагерях) старших наставников по ГДЛ – Георгия Лангемака и Ивана Клейменова. Звезды Героев были потом, посмертно, а к началу войны и еще много лет спустя изобретателем легендарной «Катюши» считался бездарный инженер, который если в чем-то и преуспел, то лишь в доносах…
Доносы преследовали до конца дней и отца Сергия. Кавалер орденов Святых Георгия, Анны и Владимира скромно нес служение в тверском селе Грузины, но был обвинен в «контрреволюционной агитации» и сослан на суровую Вологодчину. Но и там, в селе с мрачноватым названием Погост Гора, священник, как сказано в обвинительных материалах, «говорил о репрессиях в адрес духовенства». 10 октября 1937-го «тройка» вынесла приговор – десять лет. Порой на деле эти слова означали расстрел. Даже внучка отца Сергия, Валерия Борисовна Бондалетова, ничего не знала о судьбе деда…
На Луне есть кратер Петропавловского. Он больше Москвы в пределах МКАД – 62 километра в диаметре! В Курске, где родился Борис Сергеевич, где в любви к Отчизне растил сына Сергей Федорович, нет даже скромной таблички...
  • Комментарии
Загрузка комментариев...