«Мы успели убежать, а Катю застрелили»
Свежий номер: 21 марта 2024 (4961)
тираж номера: 4050 экз.
Архив номеров
USD 77.17
EUR 77.17
Версия для слабовидящих
Электронная копия газеты Оформить подписку
16+
«Мы успели убежать, а Катю застрелили»


Своими воспоминаниями с читателями «ГИ» поделились  куряне, чье детство пришлось на годы Великой Отечественной войны.    
Человеческая память – лучший цензор. Она, как фотокадры, хранит только самые яркие моменты жизни. В этот «альбом» попадают минуты радости, отчаяния, ужаса. Особенно, когда вокруг война... Особенно, если ты ребенок.
Валентина Павлова.  Родилась в 1941году:
«...Стало известно, что соседнюю деревню Апухтино должны сжечь немцы. И люди оттуда начали приходить в нашу Букреевку, это в Солнцевском районе. Одна женщина привела детей, пригнала скотину к нам домой. Так и жили вместе в маленькой хатенке. А когда война закончилась, мы с мамой к этой женщине в гости ходили. Я еще подумала, где же они живут, если село сожгли? Запомнила это зарево. Оказалось, в землянке. Мы спускались по земляным ступенькам, а внизу темно, только свет с улицы немного падает, да еще лучина. Мужа у той женщины на войне убило. Нам повезло – папа вернулся...
...Отец был сварщиком, а потому получил направление в Нижний Тагил на танковый завод. Его ведь на фронт забрали в самом начале войны, он меня не видел и толком не знал обо мне ничего. Как-то прислал платье в горох. Я надела, а оно на мне лопнуло – не угадал с размером. В другой раз прислал игрушечный танк. Помню, как играла им на земляном полу. Когда папа пришел в отпуск, танка уже не было – мама сдала в комиссионку за 300 рублей и купила мне сандалики...
...Хорошо помню День Победы. Все наше село радуется, а сестры мамы ревут. Горюют, что брат Николай домой не вернулся. Я тогда подумала, что совсем не увижу его больше. А он, оказывается, дослуживал. Когда домой пришел, как раз вышел фильм «Сын полка». Я стала звать его «дяденька Биденко» по имени одного из персонажей. Так за ним это прозвище и закрепилось».
Константин Мартынов. Родился в 1932 году:
«...В сентябре 41-го пришло письмо от отца (он был на станции Льгов-2), что его отправляют на фронт. Мы с мамой собрались к нему ехать. Народу на перроне было много, и я отстал. Пришлось ей уже через окно меня в вагон затаскивать. Зато, когда мы домой вернулись, братья обзавидовались, что я отца видел, а они нет. Спрашивали, что рассказывал. Он, говорю, просил передать, чтобы слушались меня и мать... В войну люди старались уехать подальше от линии фронта. По соседству поселилась девочка Катя из Новгорода. Как-то мы с ребятами стреляли по кустам из рогатки, и вдруг из-за веток вылез немец. На лице кровь, глаза злые. А рогатка в этот момент была в руках у Кати. Мы успели убежать, а вот бедную девочку застрелили...
...У нашей соседки немцы сломали печку. Образовалась дыра, через которую я частенько лазил. Таскал конфеты, галеты из фашистских запасов. Первый раз принес добычу домой, а мать спрашивает: «Где взял?». Говорю: «Фриц дал». Второй раз в ответ на тот же вопрос она услышала: «Ганс дал». Во время седьмой вылазки меня немец за ногу поймал, пригрозил убить. Больше я конфеты не таскал...
...В нашем доме жил немец. Я приходил к нему клопов давить. Как-то фриц уснул, а я рукава его рубашки к кровати привязал и крикнул: «Партизаны!». Они их очень боялись. Немец вскочил и тут же рухнул. Потом мы с ним опять «подружились», но в тот момент меня могли запросто убить за подобные шалости».
Таисия Ведяпина.  Родилась в 1926 году:
«...Во время войны на улице Дзержинского были бани. Немцы согнали туда партизан и расстреляли. А потом привели на место казни горожан, чтобы вычислить, кто связан с убитыми. Были там и мы с тетей. Одна женщина, узнав среди расстрелянных своего брата, охнула. Тетя тут же дернула ее за руку и прошептала: «Молчи! А то сама на их месте окажешься...»
…Когда в Курск приехал эвакогоспиталь, я устроилась туда вольнонаемной санитаркой. Только начала работать, как поступил приказ следовать за фронтом. И я со всеми. До Белгорода доехала. Правда, после ранения снова вернулась в Курск. Как это было? Мы с подружкой – она тоже из Курска – возвращались со смены. Вдруг налетели немецкие самолеты, послышались взрывы. Очередная бомба рванула совсем рядом: у подружки руку отняло, у меня – осколки в обеих ногах.
...Меня в госпитале моторчиком называли – такая шустрая была. Может быть, поэтому будущий муж и заметил. Он поступил в больницу с тяжелым ранением, а меня к нему приставили. Старший лейтенант  на шесть лет старше. А я еще девчонка совсем, какая там любовь. Но адрес мой он записал и в конце 1944 года приехал в Курск. Прихожу домой, а мне тетя говорит: «Тут военный дожидается. Говорит, что знает тебя с Белгорода». Так и остался. Он в 84-м умер, а я с тех пор никого рядом с собой не представляю...
...Война войной, а в городе работали и столовые, и кафе. Есть деньги или найдешь, что в комиссионку сдать, так и питаешься нормально. У нас не было. Зато имелись знакомые в деревне Гуторово, где я периодически жила. Там картошку мерзлую на полях собирали и оладьи из нее жарили. Стебли лопуха варили...»
Записала
Ирина ЛЕГКОПЫТЦЕВА.
  • Комментарии
Загрузка комментариев...