В центре композиции – художник
Свежий номер: 26 марта 2024 (4962)
тираж номера: 2509 экз.
Архив номеров
USD 77.17
EUR 77.17
Версия для слабовидящих
Электронная копия газеты Оформить подписку
16+
В центре композиции – художник


Картины Ларисы Саевой представлены в фонде галереи «АЯ», в московских художественных салонах и галереях, в частных собраниях Германии, Венгрии, Франции, Китая, США, Индии и других стран.    
На ее счету восемь персональных выставок. 11 лет она преподавала в ДХШ №2 имени Дейнеки. Ее воспитанники отмечены наградами городских, региональных и всероссийских конкурсов. Один из лучших учеников и ее особая гордость – сын Сергей. В этом году у художницы юбилей.
– Лариса Леонидовна, помните в «Простоквашино»:  «А какая польза от этой картины на стене?  – От этой картины очень большая польза: она дырку на обоях закрывает!». А если серьезно, зачем картина в доме?
– То, что картина вносит изюминку в интерьер, делает его неповторимым, я думаю,  говорить не стоит – это лежит на поверхности. Суть в другом.  Даже самое яркое впечатление от спектакля может длиться дней десять. Картина же постоянно находится в доме и  излучает  энергетику, которая делает жизнь человека светлее, возвышает, лечит его.  Почему?  Потому что живопись – живая. Художник вкладывает в нее часть  души.
– Считается, что академическому рисунку можно научить едва ли не любого.
– Да, это математика: можно сидеть и отрабатывать штрихи. Любому можно объяснить и законы композиции: что на картине главное, а что второстепенное. Возьмем, например, букет. Казалось бы: какая здесь может быть иерархия?  Но какой-то цветочек обязательно главнее, и ему подчинено все остальное.  Если нарисовать все цветы одинаковыми, композиция рассыплется. Но живопись - не столько техника письма,  сколько творчество, самоотдача.
– Что стало определяющим в вашем выборе творческой стези: место, где родились,  семья, гены или какое-то жизненное событие?
– Все понемногу. Родилась я в Курске, а наша школа живописи считается одной из лучших в Черноземье. Родители работали на заводе, но отец в молодости увлекался рисованием, мы с сестрой эти задатки унаследовали. В детстве я  мечтала стать художником-мультипликатором, поступила в московский институт на это отделение, но там требовалась серьезная  подготовка: умение работать с гипсом, скульптура, графика. В школе этому не учат. Вернулась домой и поступила на  художественно-графический факультет Курского педа.
После получения диплома  восемь лет работала в ТЮЗе «Ровесник», в котором занималась еще в школе. Некоторое время была штатным сотрудником в галерее «АЯ». И только потом начала преподавать в художественной школе. Все это время писала. Занималась живописью ежедневно, несмотря на уроки с учениками и домашние дела. Если кто-то зависает за компьютером, то я – за мольбертом. Не ждать вдохновения – один из признаков профессионализма. Просто садишься, начинаешь работать,  а потом видишь – дело пошло.
– На  одной из ваших картин вдохновение изображено в виде лошади.  Смысл: пахать и пахать?
– На этот вопрос трудно ответить. Просто пришел в голову такой образ.
– Многие стремятся найти свой стиль, не у всех получается.
– Это приходит с годами. Вспоминается забавный случай:  показывала  ученикам свои работы, и одна девочка сказала, что видела похожую картину у своей тети из столицы. Я  к тому времени лет десять уже возила работы в Москву. Попросила узнать, кто автор полотна ее родственницы, и оказалось, что картина моя.    
– У некоторых художников стеллажи в мастерских забиты картинами, некоторые, наоборот, рисуют под заказ. Вы к какой категории относитесь?
– Рискну сравнить себя с  Пикассо. На стенах в доме художника не было ни одной собственной картины. «Тебе не нравятся твои картины?» – спрашивали у него. «Очень нравятся, но они мне не по карману…»
А если серьезно: когда приглашают на выставку, у меня картин – шаром покати. Собираю по знакомым. На 40-летие предложили провести персональную выставку, бегу  в галерею «АЯ» – Радин говорит, что мои работы у него дома. Приятно!
У меня все в движении. Краска еще на полотне не высохла, я его – в раму и в галерею.  Вырученные деньги тут же уходят на краски, холсты, рамы.  Главное в нашем деле – не останавливаться: писать и писать. Опять же, надо  следить  за новыми направлениями в живописи, посещать выставки в других городах, ездить на пленэры. Работа над собой идет постоянно,  через год - другой ты уже не та: меняется техника,  темы, интонации.
– Членство в Союзе художников России – обязательный атрибут профессионала?
– Членом Курского отделения СХР я не являюсь, не сложилось как-то. Вступила в творческий союз «Провинция», который учредил Олег Радин. Потом «Провинция» присоединилась к московскому отделению Союза художников. Благодаря этому посещение Третьяковки стало для меня бесплатным. В Курске как члену творческого союза мне выделили мастерскую на улице Луначарского, рядом со Знаменским собором.  Место прелестное, вдохновляющее.  Работала там больше десяти лет. Темновато, правда.  Но когда я выбирала помещение, увидела на двери восьмерку  (символ бесконечности), и сразу решила – мое!
– Раньше у профессиональных художников были «квоты и блага»...
– Безусловно: мастерские, расходные материалы, участие  в выставках, поездки на творческие дачи – все  было за государственный счет. Теперь, если мастерские у кого-то и остались, то аренда и коммунальные тарифы такие, что не каждый потянет.  Удивляюсь, как галерея «АЯ» выжила и даже сумела выкупить свой пятачок?  В Радина, видимо, батарейки какие-то встроены  – энергия не иссякает.  Сколько он уже сделал?!  Участвовал в арт-салонах в Москве в 90-е годы.  В Курске  в «АЯ» постоянно  новые выставки, презентации, юбилеи.   Сколько творческих людей обрели известность благодаря Радину!
– В нашем крае много талантливых, самобытных художников. Чье творчество вам близко?
  – Веры Прониной. Преклоняюсь перед  этим человеком, училась у нее и до сих пор учусь.  Поверьте, таких работ, как у Веры Михайловны,  нет ни у кого.
Владимир Дайбов – талантливый художник,  красиво сочиняет пятна.  Это сложно: берешь некрасивый цвет и еще один некрасивый цвет, кладешь их рядом, и они преображаются.
Юрий и Ирина Глюдза…   Могу продолжить список.
– Никогда не приходило в голову бросить живопись ради «доходного места»?
– Когда мне было лет пять,  мы с мамой шли покупать фильмоскоп.  И вдруг она спросила: «Дочь, что тебе купить: фильмоскоп или цветные карандаши?» Я представила:  вернемся, сяду рисовать… «Карандаши!» – отвечаю.
Потом недоумевала: зачем так легко променяла фильмоскоп?  Скоро родители мне его все же купили, но случай остался в памяти.
Позже сын  частенько спрашивал: «Мама,  зачем тебе такая работа? Посмотри, как живут  другие». Я отвечала: «Вырастешь, выберешь себе  хорошую профессию». И как вы думаете, что он выбрал к окончанию школы?  Курский худграф! Готовился к поступлению.  На курсы ходил, брал частные уроки, я обучала. В итоге его акварельная работа была лучшей среди абитуриентов.  Сейчас преподает в ДХШ №2. Прошла его персональная выставка в библиотеке Асеева. Его имя – Сергей Торшенко.  
– С этого года вы  – московская художница?
– В декабре я переехала в столицу к мужу.  Но говорить обо мне как о столичной художнице  рано  – не пишу.  Там однокомнатная квартира, а  у меня – растворители, запахи, пятна.  Хочется, чтобы  дом  был домом, а не  мастерской.  Вот и хожу, вынашиваю вдохновение, образы. Настанет лето, организую рабочий  уголок на балкончике  и  тогда  все выплесну!
Пока же ищу работу по специальности.  В московских художественных школах вакансий преподавателей  нет. Предлагают  вести разовые мастер-классы для детей 5-6 лет.  Малыши совсем.  А надо так постараться, чтобы за час  у ребенка что-то получилось, и он принес домой законченную работу. Альтернатива –  создание собственной школы, но: аренда, договоры, бухгалтерия, налоги – я далека от этого, хочется развиваться как художник.
– И подводя итог, в двух словах: ваше сегодняшнее состояние?
– Оптимистичное. Прорвемся!
Наталья СКОЛЬЗНЕВА.
  • Комментарии
Загрузка комментариев...