Живые фотографии Геннадия Бодрова

Курская земля талантами богата, но иногда попадаются действительно самородки. Таким был фотограф Геннадий Бодров. Он вырос и жил в Курске, но его работы выставлялись по всему миру – в Австралии, Польше, Германии. Накануне 17-й годовщины со дня гибели мастера в галерее «АЯ» организовали выставку его работ.    
Минуло 17 лет, но до сих пор не укладывается в голове, что гения убили из-за фотокамеры: двое злоумышленников пригласили фотографа якобы на съемку за город, зверски избили, собирались продать похищенную технику. Преступников задержали, они понесли наказание, но Бодрова не вернуть. Мастер остался жить в своих снимках – живых, неоднозначных, честных. Бодров работал в жанре классической стрит-фотографии, продолжая традицию Анри Картье-Брессона и Юджина Смита.  Занимался он и фоторепортажами – сотрудничал со многими курскими  газетами, в том числе и с «ГИ». Его снимки печатались в книгах по фотографии как образцы.  Много внимания творчеству курянина в своих книгах уделял известный московский теоретик фотографии Александр Лапин, считавший Бодрова одним из лучших своих учеников. Фотографии Бодрова полны смысла – их можно перечитывать как хорошую книгу несколько раз и делать новые выводы. Фотограф не давал ответов, его снимки скорее ставили вопросы, заставляли задуматься, обратиться к личному архиву памяти и опыта. Знакомые и друзья рассказывают одну и ту же историю: если идет колонна демонстрации на  празднике, фотографы суетятся впереди и снимают «шапку» толпы, а Бодров уходит куда-нибудь назад, и выхватывает вроде бы обычные лица, невыразительные моменты. Однако его снимки неизменно оказывались самыми меткими.
Олег Радин, владелец галереи «АЯ», был знаком с ним с малых лет, а однажды Бодров снимал его картины на выставке в Москве совершенно бесплатно:
– Он был отзывчивым и бескорыстным человеком. Как фотографа его отличала острота взгляда. Наверное, этому не научишься. Камеры у всех одинаковые, но увидеть кадр могут не все. И еще ему были  свойственны любовь к людям, чувство сострадания, сопричастности к той жизни, которая тебя окружает.
Радин достает альбом фотографий Геннадия Бодрова и наугад открывает страницу. На ней – двое рабочих отдыхают после трудового дня: «Это обычная жизнь, то, что нас окружает. Композицию он выстраивал мастерски. Если чуть влево или чуть вправо, все – кадр потеряется.
И Георгий Гонголевич лично знал мастера – когда-то начинающим фотографом он обратился к Бодрову за советом:
– Гена не учился фотографии, у него был именно прирожденный талант. Он шлифовал способности ежедневно. Если не печатал снимки, то фотографировал. Еще очень много общался, и нас к этому приучал. Мы  вместе ездили по выставкам и пленэрам, смотрели чужие работы, показывали свои.
Фотографию Бодрова часто называют социальной – его внимание привлекал человек и его будни, жизнь города. Друзья мастера вспоминают, что тогда никакие «спорные» моменты фотографировать было нельзя – за съемку уличной пьянки, например, могли забрать в милицию. Но даже при таких строгих порядках Бодров умудрялся делать не приукрашенные, удивительно честные и одновременно многозначные кадры. За это и любим.