Какое отчество у кота Матроскина?
Свежий номер: 26 марта 2024 (4962)
тираж номера: 2509 экз.
Архив номеров
USD 77.17
EUR 77.17
Версия для слабовидящих
Электронная копия газеты Оформить подписку
16+
Какое отчество у кота Матроскина?


20 миллионов  просмотров в неделю – это ли не знак всенародной любви к шедевру отечественного кино! Киностудия «Союзмультфильм» познакомила россиян с продолжением нестареющей сказки.    
И стыдно было бы не почтить по заслугам замечательного мастера, которому обязаны явлением на свет разношерстные обитатели деревни Простоквашино, – художника Николая Ерыкалова.
Среди зрителей, включая и пишущую братию, кипит много споров: достойный ли вышел Шарик из Гарика (Сукачева), равноценны ли другие замены, наконец, отчего вдруг сестричка Дяди Федора, тот второй ребенок, которого требовалось «срочно достать» в третьей серии, вдруг носит отчество Павловна, хотя папу по книге зовут Дмитрий. Но какие бы отзывы ни вызывал ремейк, и почитателей, и критиков объединяют восхищенные мнения о первом приключении Дяди Федора, снятом в далеком уже 1978 году командой режиссера Владимира Попова. Только, увы, немногие задумываются: а как звать «по батюшке» несравненного кота Матроскина – кто создал очаровательного полосатика, наряду с живым классиком детской литературы Эдуардом Успенским и незабываемым актером Олегом Табаковым? Публикации «ГИ», посвященные мэтрам анимации, призваны исправить досадную несправедливость, ведь дети не читают титров, не спешат узнать фамилии творцов, взрослые тоже редко берут на себя этот труд.
Много ли мы знаем о художнике Николае Ерыкалове? Боюсь, большинство прочли эту фамилию впервые. А ведь именно его рука оживила в простоквашинской эпопее подъездного котяру, хлебнувшего лиха, но несломленного! Раз уж Матроскин – «фамилие такое», то отчество (если бы у хвостатого имелись пресловутые «докУменты») можно было бы по праву писать Николаевич. И дружным Бобику с Барбосом, разнесшим вдрызг дедушкину квартиру, и олимпийскому Мишке, который на лесных соревнованиях «взял и победил», и псам-мушкетерам, напевающим блюз.
Николая Сергеевича не стало в 1982 году, он уже не увидел трогательную «Старую пластинку»... Журналисту «ГИ» удалось пообщаться с его дочерью, продолжившей «фамильное» дело. Между прочим, с Николь Николаевной жители нашей страны знакомы еще с детства: «Я тогда занималась фигурным катанием и хореографией, и некоторые компоновки для танцующей с метлой Маши из «Щелкунчика» были нарисованы с меня», – делится собеседница.
– Николь Николаевна, ваш отец окончил Московскую среднюю художественную школу, элитное учебное заведение. С таким образованием было проще поступить на «Союзмультфильм»?
– Не могу назвать МСХШ элитной в сегодняшнем понимании. Просто школа с прекрасным классическим образованием, напротив Третьяковской галереи, ученики могли на переменах забегать туда. Далеко не все выпускники становились художниками. Насколько помню, отец говорил, что кто-то из одноклассников стал математиком. Удивительно гибким был подход к детям, преподаватели понимали, что от некоторых просто нельзя требовать глубоких познаний, скажем, в физике. Кстати, задачи по этому предмету и геометрии, когда я училась в школе, помогал решать именно отец. Его талант проявился в столь раннем возрасте, что сомнений, куда отдавать ребенка, не было. Мой дед, его отец, рассказывал, как маленький Коля, еще не умея ни читать, ни писать, нарисовал грузовик и написал на нем «ХЛЕБ». У нас дома хранится маленький карандашный рисунок-пейзаж, который он сделал лет в пять-шесть... Художником «Союзмультфильма» он решил стать, еще учась в МСХШ. И других вариантов профессиональной деятельности не было, несмотря на массу талантов помимо художественного. Например, он имел абсолютный музыкальный слух. Любой инструмент, будь то гитара, балалайка, фортепиано, труба, начинали звучать минут через 10-15, а баян и аккордеон были любимыми.
– На студии Николай Сергеевич прошел все ступени профессионального роста, был и прорисовщиком, и фазовщиком?..
– На «Союзмультфильм» папа пришел сразу после школы в 1960 году художником-прорисовщиком. А в 1961-м попробовал поступить во ВГИК. Но на студии был негласный закон – тех, кто работает, Иван Иванов-Вано (легендарный основоположник советской мультипликации, режиссер, художник, педагог) на факультет не брал. Поэтому практически все поступали в Полиграфический на вечернюю или заочную форму. Прорисовщики всегда были в дефиците – сложная специальность. Заметив несомненный талант, режиссеры стали приглашать отца в съемочные группы ассистентом художника-постановщика. В этом качестве он работал до 1969 года на фильмах: «Чуня», «Умка ищет друга», «Карлсон», «Дед Мороз и лето». Наверное, были и другие фильмы, но в то время ассистентов не всегда включали в титры. Про фильм «Дедка и репка» из альманаха «Калейдоскоп-70» знаю, поскольку сохранила несколько эскизов дома. В основном, весь архив, оставшийся от отца, в 2002 году передала Музею кино, в фонд анимации, потому что дома, увы, хранить его было негде, работы портились, сыпались и крошились.
– Остались ли воспоминания о работе, скажем, над «Щелкунчиком»? Как происходило знакомство с очередными работами отца: на специальном просмотре или «в общем порядке» – на утренних киносеансах и по телевизору?
– Воспоминаний, увы, не слишком много. Я прожила гораздо больше лет без отца, чем рядом с ним. Когда его не стало, мне было всего 17. В то время, когда шла работа над «Щелкунчиком», мне было всего 6-7 лет. Я вообще не придавала значения папиной работе. Для меня жить в этом мире было вполне естественно. Ну художник и художник, что такого? Помню, во время подготовительного периода «Щелкунчика» к нам часто приезжал Анатолий Савченко, и они с отцом подолгу что-то делали в закрытой комнате. Мне было интересно, что там происходит. Смотрела, какие эскизы делали, каких принцев и принцесс. Для меня тогда вообще присутствие в доме таких людей, как Эдуард Назаров, Валерий Угаров, Эльвира Маслова, Игорь Макаров, Левон Хачатрян, Владимир Попов, композитор Владимир Кривцов (он был музыкальным редактором «Союзмультфильма») не было ничем из ряда вон выходящим. Это сейчас думаю: как жаль, что не обращала на их встречи большего внимания. Что касается знакомства с новыми работами отца, в те годы было принято посещать премьеры в московском Доме кино. Показы состояли из двух частей: один или несколько мультипликационных фильмов (в зависимости от хронометража), а потом – художественный. Большинство его работ я смотрела там. Иногда он брал меня на показы в самом «Союзмультфильме».
– Николай Сергеевич занимался не только анимацией?
– Перерывы между фильмами были. Их называли «простоями». В этих перерывах он  работал в сборнике «Наука в твоей профессии», в издательстве «Плакат», где по заказу ГАИ выпускали серии ПДД, на фирме «Мелодия» он был автором конвертов для пластинок со сказками: «Свинопас», «Карлик Нос» и, если я правильно помню название, «Щипцы для орехов». Этого диска у нас нет, хотя пыталась найти его в интернете. Сохранились только эскизы.
– Среди режиссеров, с которыми работал Николай Сергеевич, особняком стоит Владимир Попов. Это и «Гном приходит – дома нет, дом приходит – гнома нет», и «Бобик в гостях у Барбоса» с гениальной шуткой на тему фигуристов Родниной и Зайцева...
– Самым первым режиссером, пригласившим отца в качестве художника-постановщика, был Бориc Степанцев. По-видимому, ему понравился папа еще в бытность его ассистентства на «Карлсоне». Уже потом с ним были фильмы «Сердце», «Скрипка пионера» и «Щелкунчик». Такая же история была и с Владимиром Поповым. Отец работал ассистентом художника-постановщика у Попова и Пекаря на серии про медвежонка «Умка ищет друга». И потом были фильмы «Гном...», «Бобик в гостях у Барбоса», «Трое из «Постоквашино». На самом деле, каждый режиссер искал себе постоянную съемочную группу, людей, с которыми было легко и комфортно работать. Это были и ассистенты, и операторы. Естественно, что всю жизнь работать одной командой невозможно. Иногда люди были заняты на другом проекте, иногда были какие-то трения и противоречия. Но, если люди друг друга устраивали, то, как правило, дело не ограничивалось одним фильмом. Так, с Вячеславом Котеночкиным тоже есть две работы: «Кто получит приз» и «Старая пластинка». С Романом Давыдовым – «Лебеди Непрядвы» и «Сын камня». Наверное, если бы жизнь отца была чуть длиннее, то и фильмов с этими режиссерами было больше...
– Помните ли вы размышления отца над образами персонажей «Простоквашино», особенно кота Матроскина (Шарик все же, на мой взгляд, немного схож с Бобиком из предыдущей работы Николая Сергеевича)?
– Не могу сказать, что «Простоквашино» стояло особняком в работе отца. Для него это был очередной фильм. Животные ему всегда удавались. Он вообще превосходно рисовал шаржи и был сам весьма артистичен. Поэтому подмечал забавные черты и особенности поведения животных. Кот у нас был когда-то, нам его подарил один из студийных друзей отца, художник Владимир Морозов. Но это было задолго до «Простоквашина». В то время у нас уже была собака.
– Почему в «Каникулах в Простоквашино» Николая Сергеевича вдруг заменил Аркадий Шер, из-за чего и персонажи заметно изменились? И как вы относитесь к нынешнему «Простоквашину»? Уважают ли авторские права те, кто тиражирует Матроскина на разных товарах?
– Ко второй серии отец был занят на эпопее «Лебеди Непрядвы». Это серьезная и долгая работа, которую готовили к годовщине Куликовской битвы. Фильм затянулся. Но и Попову откладывать запуск было уже нельзя, пришлось заменить художника и, как следствие, слегка видоизменять персонажи. Что касается отношения к новому «Простоквашину», я участвую в его производстве (такая же история и с фильмом «Щелкунчик и мышиный король» 2004 года на студии «Аргус»). Надеюсь, что получится неплохо. Хотя любые продолжения всегда хуже оригинала. Тем более по прошествии 35-40 лет. Из удачных продолжений могу вспомнить только голливудских «Терминатора» и «Крепкого орешка». Но это художественные фильмы. Вопрос об авторских правах более-менее улажен со студией и с компанией «Данон» на производство сериала. Хотя Матроскин на товарах «Данона» мало похож на персонажи из всех трех фильмов о «Простоквашине». Но это тоже определенный коммерческий ход.
– Расскажите немного дорогих воспоминаний о Николае Сергеевиче как о человеке: дружил ли он с коллегами, его любимые художники?
– Близко дружил с художниками Игорем Макаровым, Левоном Хачатряном, композитором Владимиром Кривцовым. Любимых художников, думаю, было очень много. Потому что он постоянно выискивал какие-то книжки с иллюстрациями в магазинах, любил рисунки Анатолия Сазонова, Льва Токмакова, Евгения Чарушина, коллекционировал художественные открытки с репродукциями классиков. Много было зарубежных книг с самобытными иллюстрациями. Очень ему нравились картины югославского художника-примитивиста Ивана Генералича, дома есть несколько хороших репродукций. Надо сказать, что именно благодаря продолжению «Простоквашина» вдруг возник интерес к личности моего отца. До этого практически никто не вспоминал о нем все 35 лет, которых его уже нет. Художников кино вообще редко знают...
Над сценарием нового «Простоквашина» работает с Максимом Кучиным Тимофей Куц, в прошлом автор и актер команды КВН «Сборная Санкт-Петербурга». Шутки и сценки вроде «Юбку Колобку!» живут в памяти ценителей жанра доныне. В 2000 году именитые гости гастролировали в Курске. Самый «звездный» игрок Дмитрий Хрусталев общаться с прессой не пожелал, а Тимофей охотно дал интервью. Запомнился ответ на вопрос о дальнейших планах. «Не знаю, только лишь бы не КВН, – признался собеседник. – Не хотелось бы в 40 лет на сцене животиком трясти». Юморист достиг озвученного возраста. Между прочим, одна из сценок питерцев, если кто помнит, рассказывала о… «закрытом поселке Простоквашино-16».
  • Комментарии
Загрузка комментариев...