Чего только не было в жизни биолога и географа Николая Малешина! Смысл его бытия – путешествия, в которых провел около 30 лет.
Недавно вернулся из Латинской Америки, где исследовал национальные парки и местные племена, а уже собирается в Юго-Восточную Азию изучать особо охраняемые природные территории и их обитателей. А всего он посетил уже более 40 стран!
– Любовь к природе – это у меня с детства, – признается Николай Александрович.
В школьные годы взахлеб зачитывался книгами про неизведанные миры и мысленно путешествовал с героями Фенимора Купера, Майн Рида, Жюля Верна, Джека Лондона, Николая Пржевальского, Петра Козлова и Владимира Арсеньева. И не мечтал тогда, что этими маршрутами пройдет в реальности.
На 10-летие парню подарили фотоаппарат «Смена», тогда и начались первые фотоотчеты.
– Давай, Никола, одевайся, со мной поедешь косуль смотреть, – позвал как-то мальчика друг семьи Николай Сысоев. Он в то время возглавлял Владимирскую государственную охотничью инспекцию и часто ездил по живописным местам, контролировал работу егерей. Благодаря ему юный Николай Малешин впервые увидел кабанов, оленей, косуль, лосей, бобров, побывал на фермах по разведению норки и русской выхухоли – редкого зверька, занесенного в Красную Книгу.
После школы Николай отправился покорять МГУ – подал документы на биофак. Не хватило одного балла. Но юноша не сдался. Отучился в радиотехническом училище, получил диплом регулировщика радиоаппаратуры и устроился на оборонный завод – доводил до нормы параметры самонаводящихся боеголовок. В перерывах и по ночам продолжал готовиться к очередному поступлению.
Сотрудники Центрально-Черноземного заповедника знают Н.А. Малешина, географа по специальности, почти четверть века. Всем известна его тяга к путешествиям, а неуемной энергии можно позавидовать. Хорошо зная английский язык, перед путешествием в Южную Америку он изучил испанский. Оформив документы и сделав прививки, собрав рюкзак и палатку, в свой отпуск и на свои средства каждый год он отправляется в путешествие по миру, сообщает сайт заповедника.
На открытии декабрьской фотовыставки «Из дальних странствий возвратясь» в областной научной библиотеке взрослые и особенно дети засыпали Малешина вопросами о жизни и быте индейцев, об экзотических животных, о том, как стать путешественником.
– Приехал в Москву, но не стал торопиться с подачей документов, а зашел на кафедру биогеографии и поинтересовался, что там изучают, – поделился Николай Александрович. – Меня радушно встретили преподаватели, отложив все дела, показали коллекцию птиц, рассказали о полевых географических практиках, продемонстрировали стенгазеты студентов, вернувшихся со всех концов огромной страны под названием СССР. В общем, подал документы в приемную комиссию географического (а не биологического) факультета МГУ.
Трое суток готовился к географии. На экзамене нужно было нарисовать контурную карту Канады – обозначить проливы, реки. Но одну реку так и не смог вспомнить, оставил неподписанной. А когда шел отвечать, подсмотрел на карте – река Святого Лаврентия.
Преподаватель спросила: «А почему тут пусто?». Выкрутился, назвав правильный ответ устно. Поступил!
Гроза медведей
Учеба в МГУ – это просто фантастика, – вспоминает Малешин. – Куда только не ездили мы на практику. После первого курса – полевая практика в Сатино недалеко от города Боровск, что в Калужской области. Два месяца изучали почвенные разрезы, заучивали названия растений.
После было незабываемое путешествие по Костромской области. И не беда, что в кармане лежали на двоих (путешествовали с товарищем) всего 30 рублей. Зато фотографировали церкви, спали в монастырях. Иногда набожные старушки выносили творог, яйца, хлеб.
Затем Николай Александрович стал изучать бобров.
– Для более детального исследования поехал в Новосибирск на три месяца, – вспомнил собеседник. – Бобров учитывал, составлял карты. Перемещался по лесу пешком, а по реке – на резиновой лодке.
18 дней путешественник сплавлялся в одиночку по реке Сары-Чумыш между Алтайским краем и Кемеровской областью. Как-то пропорол дно лодки, выбрался на берег, поставил палатку и после скудного ужина – ягод и рыбы – лег спать.
– Вдруг чувствую – сердце будто из груди выпрыгивает, – продолжил Николай Александрович. – Открываю глаза, вижу гигантскую тень. Лежу и слушаю, а в нескольких метрах от меня чавканье. Медведь! Лежу, а у самого только нож, который годится лишь для разрезания котлеты. Я захлопал в ладоши и во все горло запел «Раскинулось море широко», а потом вдруг начал скандировать «Спартак – чемпион!».
На медведя все это произвело впечатление. Он заревел и рванул прочь. По дороге наткнулся на сухую пихту, выдрал кусок шерсти с мясом, от чего заревел еще громче. В общем еле удрал от студента-путешественника.
– Чтобы инспектировать огромные территории в Солтонском районе Алтайского края, пришлось научиться ездить верхом, – рассказал Николай Александрович. – В первый день – 80 километров, на второй – 120, на третий – 150. Когда слезал с лошади, ноги тряслись...
Кстати, учителями Николая Александровича были и любимый всеми Николай Дроздов, и автор пятисот научных работ по биогеографии Анатолий Воронов, и биолог, географ, основатель целого направления «Зоогеографического картографирования» Александр Чельцов-Бебутов и до сих пор активно работающая Галина Огуреева – профессор, автор монографии «Ботаническая география Алтая».
Чистейшая вода и кедры
По распределению в 1980 году должен был попасть в Новосибирск во Всесоюзный научно-исследовательский институт охоты и звероводства для завершения почти написанной кандидатской диссертации, но не получилось. Пригласили юношу на кафедру, предложили работу орнитологом в Саяно-Шушенском либо Алтайском заповедниках. Вместе с супругой Татьяной (которая училась на том же факультете – географическом) поехали покорять Алтай.
Солнечный октябрьский день с нарядной алой и желтой листвой на деревьях сменился хмурым дождливым вечером, а наутро все было покрыто пушистым белым снегом, на сколько хватало взгляда расстилалось свинцовое Телецкое озеро. Уткнувшись носом в берег, стоял катер. На верхней палубе – бессчетное количество ящиков с душистыми краснобокими яблоками... Оторвал дощечку, достал яблоко, вытер и... брызнул кисло-сладкий сок. Так началась новая жизнь младшего научного сотрудника.
– Впервые установил гнездования беркута в Алтайском заповеднике, нашел бородача, доказал возможность гнездования алтайского улара на малых высотах, – перечислял достижения Николай Александрович. – Все работы опубликованы в научном сборнике «Орнитология».
Сотрудники заповедника возводили избушки, прокладывали и прочищали тропы, строили через реки мосты. Уходили в длительные маршруты на месяц и более. Алтайский заповедник – миллион гектаров: около 200 километров в длину с севера на юг, и 50 км в ширину. При себе – котелок, спички, топор и палатка, из еды – сухари, соль, сахар, крупы, консервы. Иногда перепадали ягоды и грибы. Рыбы там нет. Заповедник расположен в высокогорье, оно обрывается неприступными водопадами.
– Никогда бы не покинул Алтай, если бы не появились дети: учиться там было негде – кругом горы, – признался путешественник.
С супругой и дочками Надей и Олей переехал Николай Малешин в Москву, устроился работать в экспериментальную географическую школу преподавателем.
– После Алтая, после природы и свободы это была неправильная жизнь, – отметил Николай Александрович. – Закрывал глаза и видел безбрежные просторы Алтая, чистейшую горную воду, огромные кедры...
Знаток Камчатки
Спасением для Николая Александровича стала поездка в Центрально-Черноземный заповедник имени профессора Алехина. Он случайно узнал про конкурс на место директора. Подал документы. В 1990 году сотрудники избирали руководителя. Помимо Малешина было еще два кандидата – из Казахстана и Средней Азии. Они обещали рядовым сотрудникам «золотые горы».
Малешин пообещал лишь одно: что люди будут с удовольствием ходить на работу! 95% ему поверили. За девять лет директорства сделал немало: создал два новых участка заповедника в Курской области – «Зоринские болота», «Пойма Псла», и два на территории Белгородской: «Лысые горы» и «Стенки-Изгорья», которые сейчас являются частью федерального заповедника «Белогорье».
Николай Александрович шутит, что среди экологов есть поверье – кто создал заповедник, тот попадает после смерти в рай. А если четыре заповедных участка – тут уж без вариантов!
После он работал журналистом и даже редактором американского журнала об охраняемых природных территориях стран СНГ, который распространялся в США, Австралии, Канаде, Новой Зеландии, Европе.
Потом были шесть лет работы в Фонде развития экологического туризма «Дерсу Узала» в качестве вице-президента… и гида-переводчика. Разрабатывали туры в самые дикие уголки по всему миру. В 2005 году клиенты пригласили известного телеведущего Николая Дроздова сопровождать их на Камчатке, Николай Малешин был ответственным за организационно-техническую часть. Вот так и встретились учитель и ученик.
Вертолетные туры на Курильскую гряду, на Кроноцкое и Курильское озера, где медведей на квадратный метр больше всего в мире! Бывали и на островах Кунаширской гряды, садились на вершины вулканов, видели озера из серной кислоты нереальной голубизны.
– Мне там сказали, что я умею управлять погодой, – пошутил собеседник. – На Камчатке ведь 280 дней в году облачно и осадки. А когда я там находился, погода была замечательной. Пилоты шутили даже, предлагая остаться на Камчатке и обещая приплачивать.
В 2006 году он остался там, стал руководителем крупного международного Проекта Программы развития ООН, Глобального экологического фонда и Министерства природных ресурсов и экологии РФ «Сохранение биологического разнообразия Камчатки на примере четырех особо охраняемых природных территорий Камчатского края». Нужно было создать инфраструктуру природных парков: строились офисы, туристические гостиницы, закупалась техника. В общем создавали базу для качественного и комфортного отдыха и экологического образования посетителей.
– Ко мне приезжала супруга, но так и не смогла привыкнуть к камчатской погоде и ее курьезам, через год уехала, – рассказал Николай Александрович. – На Камчатке тяжелый климат: дожди и ветер. За одну ночь может выпасть около трех метров снега. Из дома так просто не выйдешь – приходится копать тоннель в неизвестном направлении. Летом циклоны – 2 минуты, и 30-40 сантиметров воды.
Пришлось вернуться в заповедник, став заместителем директора. Так Курск стал второй родиной.
Как поймать крокодила?
В жизни путешественника есть еще один любопытный период – три месяца жизни в Америке. Месяц он провел в штате Индиана: занимался лесовосстановлением. Собственными руками посадил 10 тысяч деревьев. Два месяца трудился в национальном парке Акадия недалеко от Канады. Уникальный маленький уголок дикой природы был создан Джоном Рокфеллером.
– Там работал по индивидуальной программе с туристами, – рассказал Николай Александрович. – Утром приезжал к скале, на которой гнездились соколы сапсаны. Пока через огромную подзорную трубу гости парка рассматривали великолепных хищных птиц, я рассказывал о том, чем они питаются, как себя ведут в дикой природе.
Побывал Николай Александрович и в Австралии, и в Новой Зеландии.
– Куда хотелось бы вернуться?
– Наверное, в Акадию. Там создана уникальная рукотворная среда. За год парк посещают до 7,5 миллиона человек. Такой людской поток никак не сказывается на состоянии природы, все разумно и правильно организовано. Но где бы я ни был, все сравниваю с Алтаем. Это как первая любовь – до смерти. И Алтайский заповедник – недосягаемый эталон. Второе место в рейтинге лучших мест на земле, конечно, занимает Камчатка.
– Что привозите из путешествий?
– Моя страсть – маленькие музыкальные инструменты, которые вмещаются в кармане. Привозил национальные костюмы из Пакистана, Перу... Дочкам и жене везу украшения – мексиканские серьги, индийские браслеты, рукодельные перуанские скатерти.
– Где вы еще не были?
– Остался один континент, где не ступала моя нога, – Антарктида. Обязательно туда поеду. Видов птиц там немного – всего 46. Буду изучать и наблюдать пингвинов, альбатросов, буревестников, качурок, куликов, чаек и бакланов. Жену брать не буду. Ей хватило Камчатки.
Когда праздновали 35-летие совместной жизни, у нее спросили: «Сколько вы были вместе с Николаем?». Она ответила: «Лет 20». Остальное время я был где-то в путешествиях. Не представляете, какое это чудо после 30 дней голода и холода, после тяжелейших маршрутов возвращаться домой и ощущать тепло и поддержку семьи! Вот это и есть счастье!
- Комментарии
Загрузка комментариев...
