Когда я внимательно ознакомился с этими объемными книгами, то радость моя еще больше усилилась. Оказалось, что несколько забытых имен наших земляков, которые мне удалось восстановить, редакция включила в «Дополнительный список воинов-курян, погибших в период Великой Отечественной войны и не увековеченных в 1-17 (часть 1, 2, 3) томах Курской областной Книги Памяти». О нюансах поиска лишь одной фамилии (!) я и хочу рассказать уважаемым читателям «Городских известий».
В самом начале пути
В газете Солнцевского района «За честь хлебороба» от 24 июня 2005 года было опубликовано письмо жительницы Иркутска Клавдии Хороших, адресованное настоятелю Зуевского храма Солнцевского района отцу Василию (Жданову). Именно это письмо послужило отправной точкой моего исследования судьбы девушки-патриотки Клавы Мельниковой, уроженки села Мантурово и родственницы Клавдии Михайловны.
В результате переписки – а писем было отправлено мной в Иркутск немало – удалось восстановить трагическую судьбу героини, чье имя «МЕЛЬНИКОВА Клавдия Федоровна» теперь можно прочитать в разделе «Мантуровский район» на 23-й странице 5-й части 17-го тома Книги Памяти.
Поиски и находки
10 лет назад, 8 мая 2009 года, о моем намерении сообщила иркутская газета. Очерк назывался «Установить место братской могилы поможет письмо иркутянки». Его автор Вера Кучинская писала: «Прошло больше 60 лет, а Клавдии Михайловне до сих пор снится один и тот же сон – крики зверски замученных и расстрелянных фашистами односельчан. Оккупанты не щадили ни женщин, ни детей – невинные жертвы навсегда остались в братских могилах. В далеком поселке Солнцево Курской области не осталось никого, кто бы помнил об этих захоронениях.
Эта история началась с писем и продолжается в письмах. В отдел адресно-справочной работы Управления Федеральной миграционной службы по Иркутской области пришел запрос из Курска от офицера запаса Вячеслава Жидких. В районной газете было опубликовано письмо жительницы Иркутска Клавдии Михайловны Хороших, которая сама родом из села Мантурово Курской области. В напечатанном послании пожилая женщина обращалась к православному батюшке из села Солнцево и рассказывала, как на ее глазах фашистами были зверски замучены восемь ее односельчан. Трагедия произошла в 1942 году, в канун Курской битвы. Клавдия Михайловна помнила место братской могилы и просила, чтобы невинно замученным были оказаны поминальные почести. Письмо иркутянки не осталось без внимания, газета не просто опубликовала его, но призвала на помощь краеведов и общественников, приведенные факты подтвердились, забытое массовое захоронение было найдено. Теперь на этом месте установлен памятный крест, а за братской могилой постоянно ухаживают односельчане...
...Наверное, она – единственный оставшийся в живых свидетель, который помнит о зверствах фашистов. В 1942 году, когда оккупанты вошли в село, девушке было всего 19 лет, она имела грудного ребенка, который позднее умер в возрасте шести месяцев. Женщина рассказала нам, как захватчики издевались над молодым солдатом и девушкой, а потом расстреляли их. Как вешали односельчан, расстреливали детей…
Когда она узнала, что забытыми захоронениями интересуется курянин Вячеслав Жидких, растрогалась до слез! Сказала, что знает еще несколько мест общих могил в деревне, например, в саду у больницы были захоронены наши соотечественники и немцы.
В канун Дня Победы в Курск ушло письмо с адресом и домашним телефоном Клавдии Михайловны. Женщина с нетерпением ждет, когда к ней обратятся за помощью в восстановлении забытого прошлого».
Дочь Клавдии Михайловны – Галина Разумихина – прислала рассказ-воспоминание ее мамы и дубликаты фотоснимков. За что я им весьма благодарен! К сожалению, найти фотопортрет героической девушки Клавы Мельниковой не удалось.
Судьба Клавы Мельниковой
В начале ХХ века в Мантурове жила огромная семья Федора Дмитриевича и Александры Игнатьевны Мельниковых. Детей было четырнадцать – семь сыновей и семь дочерей. Повзрослев, они разлетелись по всей стране – кто на Дальний Восток, кто на Кавказ, кто на Донбасс. Вот так и Клава Мельникова уехала в 1932 году к брату на Кавказ. Было ей тогда 17 лет. Девушка росла крепкой, видимо, была спортсменкой, скакала на лошади как заправский кавалерист. Очень важный штрих к портрету – как-то на Троицу 12-летняя Клава спасла мальчика, упавшего в реку. Взрослых поблизости не оказалось, и девчушка не задумываясь прыгнула в воду, причем сама плавать не умела.
С 1932 года Клава жила в Армавире, окончила медучилище и работала медсестрой в местной больнице. Вышла замуж, родила тройню – все девочки! Но одна малышка умерла сразу, а вторую взяла на время главврач больницы, чтобы хоть как-то помочь юной маме.
Буквально за несколько дней до 22 июня 1941 года от Клавы пришла телеграмма, в которой она сообщала, что мужа призвали в Красную армию, и она хочет приехать на родную курскую землю. Старший брат сразу выехал за ней, в пути его застала война. До Армавира он все же добрался. К этому времени умерла и вторая девочка Клавы. Тогда она решила забрать у главврача свою третью доченьку, но та ее убедила не делать этого, так как гитлеровские летчики бомбили поезда...
Прибыв в родные места, в Мантурово не поехала, а осталась со старшей сестрой (бабушкой Галины Разумихиной, которая и прислала мне эти волнующие сведения) в поселке Солнцево. Осенью в их доме поселились немцы...
Должен сообщить, что Клава хорошо знала немецкий язык. Предположу, что именно по этой причине в Солнцевском военкомате ей отказали в мобилизации – видимо, уже летом или осенью составлялись списки для работы в подполье (со знанием немецкого можно было Клаве устроиться и в комендатуру, и на железную дорогу). В одном из писем из Иркутска я прочитал, что Клава была связной. От себя добавлю, что недалеко от Солнцева в Орлянском лесу была построена землянка для партизанского отряда. Возможно, что Клава не раз приходила в этот лес или же кто-то приходил к ней и забирал ценные сведения для разведок Брянского и Воронежского фронтов.
В октябре 1941 года все родственники Клавы уехали в Мантурово, а Клава осталась в Солнцево. Наверное, таков был приказ – не покидать поселок с важным железнодорожным узлом! О том, что тетю фашисты повесили на телеграфном столбе напротив Зуевского храма, Клава Хороших (в то время еще Клава Иванова) узнала от людей в 1942 году. А вернувшись в апреле 1943-го в Солнцево, сразу же стала выяснять подробности. Беседовала и с членами местной подпольной организации. В частности, Ольга Остапенко – сестра директора солнцевской школы Ксенофонта Степановича Остапенко – рассказала ей, что никто не знает, почему именно Клавдию арестовали (то ли кто-то донес, то ли выследили гестаповцы).
Но замечу: больше никого из подпольщиков не задержали, а это, по-моему, свидетельствует о том, что «военную тайну» Клава Мельникова унесла с собой в могилу, несмотря на пытки и издевательства... Вот почему я прошу, чтобы на зданиях школ в Мантурове и Солнцеве были размещены мемориальные доски, посвященные мужественной землячке.
...Клавдия Михайловна Хороших (Иванова), оказавшая неоценимую помощь в поисках, умерла 5 декабря 2009 года. Низкий поклон ее памяти. Благодаря ей и редколлегии «Курской областной Книги Памяти» имя Клавы Мельниковой отныне включено в список имен патриотов-земляков.
Вячеслав ЖИДКИХ.
Фото из семейного архива Хороших-Разумихиных предоставлено автором.
- Комментарии
Загрузка комментариев...